Лейтенант возвышался стоя посреди болтерного гнезда подобно ангелу в толпе грешников. Он прямо таки излучал доблесть и армейский порядок вперемежку с запахом офицерского одеколона и крахмала от воротничка. Парадная сабля на его поясе слепила глаза простых смертных полировкой хромированных ножен.
Болтерное гнездо проедставляло собой огромную яму в глинистом песке из которого состояли местные склоны, усиленную свежеспиленными брёвнами, распространявшими свежий запах древесной смолы. Вокруг копошились солдаты, с сосредоточенностью сурков рывшие суглинок, создавая какую то головоломно сложную и запутанную систему оборонительных коммуникаций и укреплений.
Лейтенант брезгливо скривился и приложил к лицу надушенный носовой платок.
- Убер-ефрейтор Гамаюн! Ваше отделение огневой поддержки направлено в усиление нашим боевым соратникам, - тут лейтенант взглянул на расчёт болтера и поморщился, - из болтерной роты взвода огневого обеспечения батальона особого назначения Прохоровского Гвардейского Полка. Поступаете в распоряжение эээ…
- Старший прапорщик-ветеран Зуев. Командир взвода. – неспешно поднялся с ящика с боеприпасами невысокий рыжеусый человек лет сорока. Он был одет в выгоревшую форму цвета хаки, гармонично дополнявшую ансамбль, состоявший из обветренного изрезанного морщинами лица и не менее выгоревшего короткого ёжика рыжеватых волос. Из сети морщин выглядывали неожиданно живые и разумные светло-голубые глаза. – Лейтенант, я принимаю ваших людей под своё начало и благодарю вас. Полагаю, вас ждут дела на более ответственном, центральном участке обороны?
- Да, старший-прапорщик ветеран, я рад что вы проявляете редкостное для людей вашего происхождения понимание! – лейтенант снова обратился к марципанцам, всё ещё стоявшим по стойке смирно и отсверкивавшем идеально начищенной бронёй (лорд-князь Его Сетлейшесть Марципан-Гололага-Анцуй-Берта-бей, не жалел денег на свою маленькую армию и заказал для своих тяжёлых отделений великолепные доспехи, подобные легендарной броне, которую носили древние герои Терры, доспехи были украшены серебром и травлением, на шлемах солдат развевались пышные плюмпажи). – Солдаты, возможно вы жалете, что не сможете проявить героизм подобно своим более высокородным сослуживцам, стоящим в центре наших позиций, возможно вы сожалеете, что вас будут окружать не истинные гвардейцы, но вы должны помнить, что вам, менее родовитым, но тем не менее Правильноврожденным гражданам княжества судьбой дарован этот долг, отнеситесь к нему с должной верностью и патриотизмом! Марципания и лорд-князь смотрят на вас! Будьте достойны!
- Всегда достойны! – выпучив глаза, гаркнули гвардейцы.
Лейтенат ещё раз брезгливо окинул взглядом позицию, отдал честь и удалился.
Как только он скрылся из виду, болтерное отделение в полном составе разразилось гомерическим хохотом. Кто то просто смеялся, утирая слёзы, кого то же буквально кривило и гнуло со смеху, а один смуглокожий парень так и вовсе катался по песку:
- Ой, не могу, - причитал он, - «Истинный гвардеец», блин, «центральная», блин, «позиция»!
Марципанцы (а их было семеро) стояли и недоумённо смотрели на происходящее, для них такое поведение солдат на позициях явно было в новинку.
Тут один не в меру курчавый вояка подскочил к гвардейцам и начал кружить вокруг них, рассматривая марципанцев словно манекены в витрине.
- Эй, Жора! Вы мне только посмотрите на этих пассажиров! Шо вы мне за них можете сказать?
Сидящий на бруствере Жора – здоровенный амбал в жилете и хайратнике на катачанский манер, от души затянулся сигарой и с важным видом, вдумчиво и размеренно ответсвовал:
- И шо я вам скажу Беня за мой первый взгляд на эту публику? А таки ничего! Я вам таки скажу, шо надо сначала присмотреться – а шо это за фрукты?
Подвижный как ртутный шарик Беня в это время успел зайти марципанцам за спину и обнаружить там внушительные ранцы, с закреплёнными в держателях солидными стволами.
- Ой, Жора, смотрите какие не по чину солидные шпалеры достались этим фраерам! Клянусь моими тапочками, так это ж жеж хэллганы!
Жора криво усмехнулся:
- И чем они стреляют у этих клоунов? Пряниками и конфетти? Вот что я ду…
Объяснить всем, что же он думает Жора не успел, командир отделения убер-ефрейтор Гамаюн молниеносным движением выхватил из креплений ранца хеллган и навскидку срезал лучом кончик сигары шутника, стоявший сразу за ним гвардеец за столь же короткий промежуток времени успел изловить за шиворот Беню, взвыли сервомоторы, Беня почувствовал как земля уходит из под его ног и отправился в непродолжительный полёт на другой конец болтерной позиции.
Над позицией мгновенно повисла тишина, смех стих, зуевцы стали закатывать рукава гимнастёрок, кое-кто потянулся за шанцевым инструментом. В качестве знакомства представителей дружественных подразделений назревало вдумчивое толковище с применением разного рода увесистых предметов.
- АААТСТАВИТЬ!!!
Старший прапорщик Зуев оказался способен извлекать из своей глотки просто таки громогласные звуки. Они уж никак не вязались с его отнюдь не богатырской комплекцией. Как бы то ни было, но все резко прекратили шевеления и замерли по стойке смирно.
- Значит так вот? Проявляем воинскую солидарность с братьями по оружию? Бойцовский дух ажно зашкаливает? Силы девать некуда? Я что, объявлял о окончании фортификационных работ? За лопаты, Чудики! Зеленожопые вас ждать не будут!
Надо отдать им должное, зуевцы и не думали пререкаться со старшим по званию, мало того вернувшись к работе они нет нет да и кидали на марципанцев уже не презрительные, а удивлённые и заинтересованные взгляды.
- Беня! – позвал Зуев, - Явись сюды, поможешь мне разобраться с этими воинами!
Беня явился, от его показной развязности не осталось и следа. Собран, подтянут, серьёзен.
- Так значит ты у них старший? – обратился старший прапорщик к Гамаюну.
- Так точно сэр! – заорал тот, и марципанцы вновь вытянулись по стойке смирно, сверкая шлемами.
Беня прыснул в кулак, а Зуев издал очередное громогласное «отставить!».
- Так, военный, раз вы поступили под моё начало, то извольте обеспечить, чтобы вы и ваши люди вели себя по-человечески. Это вы в дворцовых коридорах хлебалами торговали, здесь вам воевать придётся. Вольно, я сказал.
- Так точно, сэр. – уже спокойнее произнёс Гамаюн, а лица солдат его отделения наконец стали приобретать человеческие выражения.
- Где так стрелять научился?
- На стрельбище, сэр! Наше отделение состоит из призёров стрелковых соревнований! Мы - лучшие стрелки Марципанского Гвардейского, и всё своё время проводили в тире либо на стрельбище! Ну ещё на полосе препятствий когда на спортивных соревнованиях выступать надо было.
- Да ну? А ну отвечай, как на духу – как это ваш лощёный летёха решился избавиться от семи таких отборных стрелков?
- Ну, сэр, как бы это сказать… Субординация… - судя по всему впервые марципанцы почувтствовали себя здесь неловко.
- Как есть, так и говори, не морочь голову.
- Дело в том, что мы наименее родовитые солдаты в нашем полку. Мы потому и попали в отделение поддержки, что никто из высокородных не захотел бы таскать на себе эти доспехи и эти ранцы хеллганов. И тем более проводить своё время не на парадах и балах, а на учениях. Их дело – красоваться в новенькой, с иголочки форме, наше обеспечивать победу полка на очередных стрелковых либо атлетических соревнованиях. Так что у нас не было другого выбора, как научиться хорошо стрелять и быстро бегать, сэр. Но этого оказалось недостаточно, чтобы получить почётное право сражаться бок о бок с высокородными господами. От нас просто избавились, сплавили к вам, если вам угодно, сэр!
- Хех! – Зуев хитро усмехнулся в свои рыжие усы, - Рядовой Беня, вы видели как поспешно эти идиоты избавились от единственных боеспособных единиц в их полку? Ну что ребята, не боитесь, у нас тут высокородных отродясь не было, так что если не будете праздновать труса и тормозить с исполнением приказов, у вас будут все шансы пережить это сражение. В отличие от ваших высокородных сослуживцев!
Затем старший прапорщик задумчиво потёр подбородок и сказал:
- А сейчас мы постараемся придать вам истинно гвардейский вид, а то вы мне своим сверканием всю позицию палите!
- Настоящие гвардейцы, сэр? – Гамаюн в некотором удивлении окинул взглядом копошившихся на позициях зуевцев. Уж они то менее всего напоминали ему что-то похожее на гвардейца. Все хотя и чистые, гладко выбритые и одетые по форме, но всё же какие-то выгоревшие, форма тусклая и явно не новая, единственным элементом декора были странные кушаки, которыми были перепоясаны некоторые солдаты. Но и кушаки эти новыми явно не были. Ни шитья, ни шнуров, ни аксельбантов с позументами. Ничего гвардейского. Решительно ничего.
- Во первых, приказываю удалить эти перья с шлемов. Может вы и решили сделать так, чтобы орки поумирали со смеху, но скажу я вам, на самом деле, этих тварей убить гораздо сложнее. На моей памяти один такой зеленозадый урод умудрился убить на моих глазах целого комиссара, не смотря на оторванные ноги и вспортое брюхо. Так что, шутки в сторону! Перья тоже!
- Так точно, сэр!
- Отлично! Вторым номером у нас будет сведение блеска. Доспехи ваши кажутся мне не просто бутафорией. Я прав?
- Так точно, сэр!
- Вот заладил… Ладно, значит выбрасывать их не будем… Но… Беня, неси ка сюда ту банку зелёной краски, что мы раздобыли у танкистов. Будем на парней камуфляж правильный наводить!
У Гамаюна замутило в желудке от одного представления о таком вот неуставном обращении с обмундированием, но мысль о том, что это приказ командира и ответсвенность в таком случае лежит именно на отдавшем команду, его успокоила.

После проведения «конверсии» (так почему-то выразился Беня), Зуев обьявил «фазу расстановки» и повёл марципанцев на позиции.
Наступало холодное осеннее утро. Безразличное серое небо казалось старалось подняться как можно выше от постылой ровной как стол глинистой равниной, порытой пучками чёрно-зелёной травы, настолько жёсткой, что её не колебал даже холодный утренний ветер. Серо-оранжевая степь занимала всё видимое пространство, выползая из-за горизонта, она замызганной пыльной скатертью раскидывалась вокруг, но вдруг плавно переходила в холмистую местность, в предгорья, на самой границе которых заняли оборону гвардейцы.
- Так, смотри ефрейтор, наша высотка называется просто 325а и стоит, как видишь, на левом фланге. Это, не смотря на всю ту жопу, в которую мы попали, не такая уж и плохая позиция. Когда орочьё рванётся рвать твоих сослуживцев на тряпки, а они точно рванутся на этих клоунов, как только их увидят, поверь мне! Так вот, как только они рванутся в лобовую, мы начнём косить их по флангу из нашей спарки. - он любовно похлопал по ствольной коробке спаренного тяжёлого болтера, установленного в гнезде. - Станкачи с 327-й займутся тем же, но с правого фланга. Так вот, болтерам нужно иногда давать передышку на остывание и перезарядку. Тут как раз и вступаешь ты со своей командой. Чтобы ни одна зараза зелёная не подползла к позициям! Ты меня понял?
- Так точно сэр! Будет сделано сэр!
- Вот и молодец. Всё остальное время сидите тихо и незаметно. Бережёте заряды в батареях. То, что творится в проходе между холмами не вашего ума дело. Ваша задача – защита склонов холма и штормболтерных команд. – тут старший прапорщик всмотрелся вдаль и присвистнул, - Ну совсем весело!
- Что, сэр?
- Вон видишь – рейнджеров отводят за позиции ваших высокородных. Совсем весело. Раз даже передовые отряды увели за спины «марципании»… Хм… А за их линией укреплений минное поле наводят… Хех, хана высокородным!
- Но сэр! Как же план? Гвардейцы в центре, мы на доминирующих высотах прикрываем огнём?
- Парень, осмотрись – доминируют над местностью не те два прыща, на которых сидим мы, а вон те три горы за основными позициями прохоровцев. На тех горах кое-что посерьёзнее наших болтеров. Там «Васи» стоят! Знаешь, что такое «Васи»? Узнаешь ещё! Тяжелая, мать её, артиллерия! Император войны, чтоб его так! Как начнёт гвоздить нам по головам, бросай всё и ныкайся в окоп. И молись за наше всеобщее здоровье, парень, крепко молись!

Зуев собрал «командный состав прыща номер 325а» и давал последние вводные.
- Так, с основной частью и распределением ролей, думаю, всё ясно. Теперь поясню, зачем мы рылись в земле весь день и понагородили тут целую линию Маннерхайнца. Насколько я понимаю из диспозиции, основной идеей коммандования (которой с нами по обычаю никто не поделился), является заманить орков в проход и затем, пока они будут жрать там марципанцев, а затем побегут, как они думают, на прохоровку, а на самом деле на минное поле, а подгонять будем с холмов их мы… Так вот, когда эти твари увязнут в проходе, их накроют артиллерийско-гаубичным огнём, а затем устроят небольшую контратаку и возможно снова загонят под наши стволы, если мы будем ещё живы к тому моменту. А мы будем живы, потому что зная, как работает наша артиллерия, я и настоял чтобы вы как следует зарылись в землю! Так что по моей команде бросаем всё, прячемся по блиндажам и не забываем молиться! Не забываем молиться, парни! Ну что, ребята?
- Мы уцелеем!

Всё произошло именно так, как сказал Зуев.
Воющая зелёная волна накатила из-за горизонта и захлестнула позиции марципанцев.
Гвардейцы представляли собой впечатляющее зрелище. Ровными стройными рядами они стояли не шевелясь на своих позициях спокойно ожидая врага. Вот полковник, стоя на крыше штабного броневика поднял вверх свою саблю и волна команд пробежала по цепи, засверкали клинки офицеров, рядовые взяли оружие на изготовку, по команде прицелились. Взмах полковничьей сабли вызвал цепную реакцию офицерских взмахов-команд и строй гвардейцев дружно грянул лазерным залпом, потом ещё одним, и ещё, и ещё. Почти весь первый ряд бегущих орков снесло лазганным огнём, раненные и убитые падали, летели кувырком, но на них тут же набегала новая толпа атакующих, несущаяся без разбору и по кочкакм и по телам мёртвых и ещё живых сородичей.
Строй гвардейцев стоял стройно, как на параде и продолжал вести синхронный залповый огонь, вплоть до момента когда орки таки достигли его позиций. Началась жаркая кровавая рукопашная. Тот самый грязный плебейский вид боя к которому высокородные марципанцы привыкшие к салютационной стрельбе и парадам никак готовы не были.
Цепочку синих фигурок далеко внизу захлестнула и растворила в себе ревущая зелёная волна.
«Словно игрушечные солдатики.» – подумалось Гамаюну.
Стояли себе на столе, но тут шаловливый ребёнок опрокинул банку с густой зелёной краской и та потекла по оранжевой столешнице, посбивала фигурки с подставок, утопила их в себе.
Со своего холма Гамаюн видел сквозь визор, как легко орки расправлялись с элитой марципанской армии. Белые перчатки и серебряные пуговицы оказались недостаточным средством против ярости Ваагх! Гвардейцы держались с должной гордостью, но это было бесполезно с самого начала, и Гамаюн это видел. Слишком неравны были силы.
Офицеры становились в стойки и выхватив сабли пытались вступать с орками в фехтовальные поединки, словно это было какое то соревнование или тренировка в полковом спортзале. Но в этом поле не было места фехтовальному искусству, здесь царило простое и незатейливое убийство.
Зелёные твари скакали по окопам Марципанского Гвардейского размахивая своими «чоппами» и паля из «пушек» и, похоже, наслаждались убийствами. То, что периодически убивали кого-то из них, орков, похоже, совсем не беспокоило.
- Это не война! – прошептал стиснув зубы Гамаюн, - Это какая то мерзкая клоунада! Фарс! Гвардейцы не могут гибнуть так нелепо, под хохот толпы уродов.
Тут с холма заработали тяжёлые болтеры и твари внизу разразились злобными криками – в их рядах стали появляться ощутимые прорехи. Открыли огонь и прохоровцы со второй линии центральных укреплений. Они стреляли чётко как в тире, ситуация позволяла - атака орков увлечённых резнёй и рассеявшихся по окопам марципанцев, уже не была столь стремительной.
Большая часть орков рванула дальше в проход, навстречу прохоровцам, но некоторые решили взобраться на холм и разобраться с болтерными командами. Тут настал черёд Гамаюна и его ребят. Распределённые по склону, они спокойно выбирали цели и плавно как на уроках жали на спусковые клавиши. Промахов, к радости Зуева, не было. Желание отомстить мерзким тварям только придавало холодной решимости. Склон холма, окутанный колючей проволокой, утыканный заточенными колышками, усыпанный железными колючками и прочими, по словам затейника и по совместительству главного фортификатора команды Бени, «подлянками», здорово замедляли подьём орков и облегчали прицеливание.
На удивлённый вопрос Гамаюна , откуда у зуевцев столько разных оборонительных приспособлений, Беня лишь пожал плечами и сказал : «Было трудно, но мы достали…» Но это было утром, сейчас не было времени ни спрашивать ни удивляться. Было полно других дел.
Прицелиться… В голову… Задержать дыхание… Спокойно выбрать спуск… Есть!.. Так, следующий… Вон тот здоровый с клешнёй… Ну и тварь! Император, спасибо что это не люди! Этих тварей легко ненавидеть, легко убивать! Они как животные. Дикие грязные звери… Есть! Покатился с холма…
Как ни точен был огонь стрелков, орки постепенно взбирались всё выше и выше по холму. Они попытались было обойти позиции зуевцев с флангов, но несколько зарядов картечи из сработавших мин – ловушек (Беня успел мотнуться к сапёрам, готовившим минные поля и выменять несколько штук за остатки зелёной "танковой" краски) охладили их пыл.
Гвардейцы стреляли из своих хеллганов всё чаще и чаще. Грохот и вой стояли не передаваемые. Гамаюн уже не думал, действовал чисто на реакциях спинного мозга, на рефлексах, он стал словно хищным придатком хеллгана, не соображавшим ничего, кроме того, что нужно наводить прицел на ближайшего зеленокожего и жать спуск. Последнего своего орка он, кажется, снял прямо с бруствера своего окопа засунув ствол хеллгана ему прямо в воющую слюнявую пасть. Но точно в этом он уверен не был. Затем он долго стоял тяжело дыша и чисто автоматически водил по сторонам стволом хеллгана, очень удивляясь, что никак не может захватить цель, пока, наконец, не понял, что рядом, в непосредственной близости, уже никого нет.
И тут, когда ряды монстров лезущих на холм, почти сошли на нет, внизу в проходе раздался грохот взрывов и жуткий разочарованный вой орочей толпы.
- Они добежали до минного поля! Сейчас они увязнут, и по ним начнёт гвоздить артиллерия! По отделениям! Готовность номер один! Беня, следи за артиллерийскими холмами!
Болтерные очереди хлестали толпу, бьющуюся и неиствовавшую у подножия холма, направляя бегущих в проход, не давая им распыляться, отклоняться от заданного маршрута движения. Движения к смерти.
Орки сбились в бесформенную массу и метались в безумной ярости бесцельно и бесполезно.
Через короткий промежуток времени Беня заорал:
- Есть вспышка!
- Все в укрытие!
Как только парни Гамаюна заскочили в блиндаж, снаружи развернул свои крылья огненный ад.

Когда Гамаюна извлекли из обломков блиндажа, оказалось, что имеют место два интересных факта:
1. Гамаюн лежал на полузадохнувшемся Бене, который как только увидел солнечный свет слабо прохрипел: «Тяжёлый чёрт!»
2. Из спинной пластины гамаюновского доспеха торчит здоровенный осколок. На что Зуевым Бене была дана команда прекратить нытьё, а Гамаюну (или как его для краткости прозвали – «Гаме») была объявлена благодарность за спасение жизни особо ценного бойца.
Все с интересом рассматривали торчащий из спины Гама осколок и дружески хлопали его по плечу и поздравляли с редкостным везением. Жора важно и серьёзно заявил, что отныне этот доспех –счастливый и рекомендовал Гаму доспех не снимать, а осколок сохранить на память. При этом он привычно поглаживал ложе своего верного дробовика.

Затем они спустились вниз и попытались найти хоть кого то живого на позициях марципанцев… Бесполезно… Орочья орда, артобстрел и прошедшие тут контратаковавшие танки прохоровцев, не оставили никаких шансов на спасение ни одному из высокородных.
Правда, удалось отыскать чудом уцелевшее обожжённое и многократно простреленное знамя. Когда Гам в сопровождении обнаживших головы выживших товарищей вернулся на холм со знаменем в руках, Зуев дал команду строиться, после чего торжественно свернул знамя и обернул его вокруг пояса Гама наподобие кушака. Гам посмотрел на «кушаки» зуевцев и внезапно всё понял.
- Ну парень, теперь ты один из нас! Кто мы?
- Мы Чудом Уцелевшие! Нас бросают в самое пекло! Потому что они знают - мы уцелеем снова! Что мы снова пойдём за победой и вырвем её из самой глотки смерти!

Примечания. Чтобы вы тут не сомневались.

1.Старший прапорщик-ветеран Зуев. Ну что сказать, человек удивительной и мало кому известной судьбы. Душа компании и отец-командир, признанный знаток военного дела. Личность легендарная (в узких кругах). Поговаривают что это уникальное подразделение – его идея. Идея – что везение тоже качество личности, что можно собрать подразделение из таких вот отчаянных везунчиков. Что война самое суровое сито, просеивающее сквозь себя людей, и что проще всего везунчика найти на поле боя. Поговаривают, что он никакой не прапорщик, просто желает быть на короткой ноге с солдатами. Что это всё – какой то эксперимент. Много чего поговаривают. Но обожают и признают его авторитет все.

2.Звание прапорщика присваивалось лицам, окончившим ускоренный курс военных училищ или школ прапорщиков и сдавшим экзамены по определённой программе. В военное время допускалось присвоение звания прапорщика за боевые отличия (без экзамена) унтер-офицерам, имевшим высшее или среднее образование. Обычно прапорщики назначались командирами взводов и на соответствующие им должности.

3.Беня – кличка, сокращение от «Бэйнблейд». Как и большинство солдат отдельного батальона, Беня – единственный выживший из своего подразделения. Бывший энергомеханик в экипаже сверхтяжёлого танка. Оставшись единственным живым членом экипажа, не покидал танк, и поддерживал огнём оказавшихся по соседству зуевцев, пока не расстрелял весь боезапас. Благодаря своим неординарным человеческим качествам легко врос в коллектив и был всеми правдами и неправдами (как и прочие его сослуживцы) приписан к болтерной роте в взвод старшего прапорщика-ветерана Зуева.

4.Жора – действительно бывший катачанец. Джорж Ромера. Также единственный выживший из подразделения. Вооружённый одним дробовиком умудрился пробиться сквозь захваченные тварями хаоса катакомбы падшей в варп-прорыв базы Адептус Механикус. В процессе этого увлекательного занятия натолкнулся на зуевцев, примкнул к ним и больше не расставался. Особенно с Беней (не подумайте дурного, просто совместные пьянки, походы к девочкам и конечно, война).

5.Убер-ефрейтор Гамаюн. Гамаюн – очень красивая хищная птица, обитающая в горных лесах Марципании (феодальная планета, стоящая на задворках основных космических трасс и оттого совсем недавно вырванная имперскими служащими из сонного средневековья, см. мемуары инквизитора Стругазера «Трудно быть архангелом»). Считается символом везения. Изображена на гербе Гамаюнов и является их родовым именем, передающимся по мужской линии из поколения в поколение. Прапрапрапрадед Гама – капитан придворных лучников лорда-князя, так что точная стрельба, это тоже родовой признак.

6. Взвод огневого обеспечения. Аналог нынешнего гранатомётного взвода (вооружён автоматическими гранатомётами АГС-17) в мотострелковом батальоне.

7. Вася - жаргонное словечко означающее "Василиск", стандартное самоходное артиллерийское орудие Имперской Гвардии.