| Глава 1.
…Петли не выдержали, и огромная металлическая дверь c оглуши-
тельным грохотом рухнула на пол. На секунду повисла тишина. Послы-
шались шорохи, и в облаке еще не осевшей пыли показалось множес-
тво низких белых силуэтов. Они рванулись вперед. Захлебываясь,
застучал „Калашников“. Свинцовый ураган выкашивал нападавших ряда-
ми, но их количество не уменьшалось. Слева громко бухал „Форт“ Малыша. Воздух наполнился осколками кирпича, пылью, кусками стекла и дерева. Пули доставали псов на бегу и, гася инерцию, отбрасывали назад. Через тела погибших сородичей лезли все новые и новые твари. Вдруг пистолет Малыша замолчал…
— Готов? — Мелькнула мысль, но, опровергая ее, опять зазвучали выстрелы „Форта“. Автомат все тяжелел, отдача рвала из рук. Щелчок-конец обоймы. Три секунды на перезарядку. Псы все ближе. Автомат тяжелый — не удержать… снова стук „Калашникова“. Летящие осколки. Звон падающих гильз. В разбитое окно заглянуло солнце… прямо в глаза. Звуки все тише… „Калашников“ все тише… выстрелы „Форта“ заполняют все сознание… боль… выстрелы… Солнце… Темнота…
…Пробуждение. В окно заглядывает полная луна. Сны. Попытаюсь уснуть. Куда там. Громкий стук в дверь. Приходится вставать.
— Кто?
— Пес в пальто!
На пороге щурится Малыш.
— Ты че, в коме лежишь? Я уже десять минут стучу!
— На часы посмотри. Что стряслось?
— Мы зачем-то сильно понадобились Папе. У него там, кажется, сборище.
Придется идти. На улице свежо. Полная луна заменяет давно погасшие фонари. Влажная трава — тут же пожалел, что одел сандалии. На улице тишина. Деревья отбрасывают длинные тени. Где-то залаяла собака. Кончилась трава, под ногами захрустел гравий.
Городок наш небольшой, всего несколько тысяч жителей. Один давно не работающий кинотеатр и магазин. Обычных жителей почти не осталось. Сплошные сталкеры. Иногда из области приезжают менты или военные, проверяют, ищут, но, как правило, ничего не находят. Уезжают. Часто наведываются ученые. Покупают находки и устраивают экспедиции в Зону. Хорошо платят и относятся к нам с уважением.
Дом Папы стоит на главной улице нашего городка. Папа — старый, опытный сталкер, ходивший в Зону с самого начала. Он приносил больше всех хабара. Прикончил больше всех зверей. Каждый сталкер, из живущих в городе, уважает его и считает за главного. У Папы есть два сына. Он воспитал их без жены. Оба как на подбор. Высоченные мощные парни, которые с детства воспитывались сталкерами и много ходили с отцом в Зону. Сейчас они уже считаются одними из лучших профессионалов, и могут на равных конкурировать со сталкерами много старше их.
Месяцев восемь назад, когда вся семья отправилась в зону, случилась беда. В развалинах „Сундука“ Папа оступился и очень неудачно упал. Хоть сыновья его и вытащили из Зоны, но ходить он больше не мог, и вход в Зону был для него заказан. Теперь к нему шли как к судье, шли за советом. У него было много старых знакомых, корешей. С ним можно было хорошо поторговать и даже поторговаться.
Во всем городке окна светились только у него. Когда мы подошли, из глубокой тени вынырнул высокий силуэт. Это был Бульдозер — один из сыновей Папы. Кличку свою он получил за то, что во время одного из походов в Зону был вынужден собственноручно тащить двух раненых товарищей до самой границы, где встретил поисковую группу во главе со своим старшим братом. Этим поступком завоевал огромное уважение коллег. Многие считали за честь возможность пойти с ним в Зону.
Узнав меня с Малышом, Бульдозер махнул рукой и тихо проговорил — Скорей, все уже сбежались.
В прихожей нас встретила батарея армейских ботинок, я снова вспомнил про сандалии и мокрую траву. Шагнули в гостинную. Все сидевшие синхронно повернули головы в нашу сторону. Знакомые все лица: сидящий в кресле Папа, уже седеющий, но все еще моложавый, всегда выглядящий безупречно Лорд, Сохатый — старший брат Бульдозера и незнакомый мне мужчина с худым длинным лицом и впалыми щеками.
— Знакомьтесь, — проговорил Папа- Лесник и Малыш. Это, — он указал на незнакомца — господин Краков. Бывший военный врач, а ныне специалист по биологическим аномалиям в МОС, работающий на восьмую лабораторию.
Повисла тишина.
— Все собрались, можно начинать, — обратился Папа к Кракову, — введите, пожалуйста, нас в курс дела.
— Два месяца назад, — начал Краков — группа ученых и военных сталкеров из восьмой лаборатории и МОС в составе десяти человек ушли в Зону для исследования неизвестного объекта, замеченного с частного спутника. Объект получил имя „Яма“.
Краков расстелил изображение местности, снятое со спутника. Все подались к столу. На фотографии было изображено черное пространство, периодически нарушаемое зелеными островками и полуостровами, на севере белели какие-то развалины.
— Да это же… „Черная топь“, — прошептал Малыш — а на севере развалины „Сундука“.
— Верно. — Подтвердил Краков — В этой, так называемой „Черной топи“ спутник МОС засек наличие сильно экранированных подземных пустот, не отмеченных ни на одной из наших карт. Дабы проверить информацию, мы связались с нашими заокеанскими коллегами. Показания их спутника подтвердили нашу находку.
Судя по донесениям, отряд без особых проблем достиг „Ямы“ 19 августа в 12 часов дня. Был обнаружен замаскированный вход. В 16 часов было решено предпринять попытку проникнуть внутрь объекта. На поверхности остались три человека. С разведчиками тут же оборвалась связь из-за того, что „Яма“ сильно экранирована изнутри, но, по истечении двадцати минут, связь оборвалась и с оставшимися на поверхности. Вот — это последнее сообщение, что мы получили перед разрывом связи. — Он вытащил из кармана маленький черный магнитофон и нажал на „воспроизведение“. Послышалось шипение, затем: “… мы… Лись… Ападени… животны… слишком„ грохот “…выдержи…„.
— И все — Краков выключил магнитофон, — первого сентября была послана спасательная экспедиция в составе пяти человек, но она погибла на пол пути, так и не добравшись до „Ямы“.
На стол легли несколько больших фотографий людей. В первой группе командиром был капитан Глушко по прозвищу Сохатый.
— Твой брат по разуму! — Хохотнул Малыш, указав на старшего сына Папы.
— Молчал бы, твои братья по разуму в Зоне сейчас стаями бегают. — Огрызнулся Сохатый.
— Вернемся к Глушко. — Сказал Краков, перебив, собиравшегося что-то сказать Малыша — он профессиональный военный, много лет прослуживший в спец. войсках. Он не из тех, кого можно легко победить. Встает вопрос, с чем столкнулась группа? Так же не следует забывать и о пропавших спасателях. Итак: мне нужна группа добровольцев — опытных сталкеров, хорошо знающих Зону и умеющих думать так же хорошо, как и стрелять. За оплатой дело не станет.
— Уточните, пожалуйста. — Проговорил Лорд. Краков задумался.
— Скажем тысяч по двадцать пять. — Я присвистнул. — Годится?
— Я согласен! — Хлопнул по столу Малыш.
— Ну, чтож… — Лорд посмотрел на часы. — Я пойду с вами.
Папа по очереди посмотрел на своих сыновей и проговорил — мы в деле.
Все уставились на меня. Последнее время у меня с деньгами был напряг, и лишний заработок мог сильно помочь. — Согласен.
— Аванс. — Напомнил Малыш. Краков задумался. — Ну, скажем… тысяч по двенадцать.
Глава 2.
Встало солнце, озеро тумана начало уменьшаться и замерло где-то в овраге. Небо обложили тяжелые, серые тучи. Все, и я в том числе, пропиталось росой. Я прикоснулся к палатке — мокрая.
На опушке показались двое. Я потянулся за биноклем, направил на идущих, и приник к окулярам: Лорд и Краков. Черт знает этого Лорда, как ему удается всегда во всех условиях выглядеть безупречно. Как памятник или как покойник.
Идут спокойно. Краков что-то рассказывает Лорду, а тот кивает в ответ. Все ближе.
— …Вот такая это полезная вещь. — Слышится конец фразы. Подошли.
— Ну, чего интересного видели?
— Все чисто, — Лорд смотрит на мои ботинки, — ну… почти все.
Вчера пришлось карабкаться по почти отвесному берегу реки, и мои ботинки приобрели камуфляжный вид, чего не скажешь о лордовых сапогах. Те, будто со склада.
Из палатки выбираются заспанные Бульдозер и Малыш. Бульдозер весело осматривает окрестности и сразу видно, что у него хорошее настроение, и он выспался, по Малышу же напротив, сразу видно, что он встал не с той ноги, и что погода ему не нравится, и, что чертов Бульдозер его уже достал. С реки возвращается Сохатый, неся какое-то ведро. Выясняется, что оно полно речной воды.
— Нашел в реке. — Похвастался он, ставя ведро на траву. Развели костер. Конечно, хочется не выдавать свое присутствие дымом, но есть хочется больше. За завтраком к Малышу вернулось его обычное состояние духа, и он начал доставать братьев. Честное слово, когда-нибудь они сговорятся и пристукнут Малыша к едрене-фене.
Пришло время собираться. Костер засыпали песком. Палатки и скарб в рюкзаки, оружие в руки, ноги тоже в руки и пошли. Поднялись на опушку, перед нами открылась небольшая долина и зеленый склон следующего холма. За этим холмом развалины „Сундука“, а дальше „Черная топь“, в сердце которой и находится наша цель.
Море травы по пояс. На дне оврага в траве чернеют остатки вертолета. Уже не возможно определить модель, но Папа рассказывал, что это военный „Ми“, разбившийся в самом начале освоения Зоны. Еще он рассказывал, что таких „Ми“ по Зоне валяется великое множество, так как военные раньше всех поняли ценность Зоны и попытались тут же заполучить ее под свой полный контроль, но очень скоро убедились, что это невозможно и окружили ее.
Спускаемся с холма. Лорд впереди, за ним Краков, Бульдозер и я. Сохатый с малышом — замыкающие. Идем медленно, как по минному полю, постоянно останавливаясь. Лорд свое дело знает и случайных аномалий на пути можно не опасаться, но все равно надо быть на- чеку. Погода резко меняется. Стало жарко. Хруст травы. Нещадно печет солнце. Минуты тянутся как часы. Внезапно Лорд остановился — у остатков вертолета что-то белеет. Краков взял бинокль. Нет, невозможно разобрать, нужно подойти. С удвоенной осторожностью мы подходим к вертолету. Все ближе… Становится различим „Калашников“ у борта вертолета. Конец ствола уперся в песок. Подходим ближе… Все ясно: у борта вертолета лежит скелет в обрывках военной формы, а вокруг в разных позах лежат пять скелетов псов. Видно здесь кипел бой. Все пространство вокруг засыпано гильзами. Краков бросился осматривать скелет.
— Судя по сохранившимся нашивкам, скелет — из спасательного отряда. Стало быть, их осталось четверо.
На скелете обнаружился жетон, правда, на нем ничего нельзя было разобрать. Решили тут же отправляться. Удвоили осторожность.
Теперь путь лежит в гору. Солнце в спину. Трава по пояс. Внезапно щелчок предохранителя и крик Малыша. — Зоопарк вызывали?!
На пять часов!
В спокойном море травы было видно движение. Судя по площади колышущейся травы, большая стая. Быстро приближается.
— Лорд, ты бы поторопился!
— Сию секунду!
Вершина холма уже близко.
— Сохатый, ты не посодействуешь?!
— С удовольствием! — В то место, где шевелится трава, отправляется граната из подствольника. Взрыв. Взрывная волна. С неба сыпется земля, трава. Целые кусты. В метре от Малыша приземляется половина туши пса. Облако дыма и пыли медленно поднимается с места взрыва. Но движение в траве продолжается, хоть и не так быстро, но стая приближается к нам. Малыш открыл огонь. Фонтан гильз. Сохатый присоединяется к нему. Мы переходим на бег. Малыш, пятясь, опустошает уже вторую обойму, Сохатый посылает еще одну гранату. Снова взрыв. Снова дождь из земли и камней. С головы Кракова камнем сбило кепку. Тот чертыхается, но продолжает бежать. Стая приближается, я начинаю стрелять.
Внезапно я натыкаюсь спиной на резко остановившегося Кракова. Сохатый натыкается на меня, но удерживает равновесие.
— Что за…?!
Краков с Лордом замерли и подозрительно всматриваются в землю шагах в пяти впереди. Я присоединяюсь к ним. В воздухе над землей висит странное марево. Сзади стрельба, ругань Малыша, еще взрыв. Лорд дает очередь по мареву. Вместо ожидаемого звука попадания пуль, фонтана земли, ничего не происходит — тишина… Лихорадочные поиски границы аномалии.
— На десять часов — выход!
Меняем направление бега. Вот и перевал. Резко исчезает трава. Начинается гравий. Хруст шагов, ругань Сохатого, хруст шагов. Вот он „Сундук“. На пути вырастают огромные железобетонные блоки, под неправильными углами торчащие из земли. Полуразрушенный остов огромного строения. Целая автостоянка ржавых машин, засыпанная тем, что когда-то являлось стеной. Разрушенное в некоторых местах ограждение. Кучи мусора. Полуразрушенная труба тенью делит двор на две половины. Посреди двора четыре человеческие фигуры на земле. Кругом гильзы. Кровь.
Вдруг Лорд начал куда-то подниматься. Краков успевает дернуть его за рюкзак. Холм под ногами Лорда оживает, увеличивается и на глазах превращается в нечто. Закрыв солнце, из-под земли поднимается огромное щупальце. Дождь камней. Низкий рев. Дрожит земля. Сохатый с малышом прекращают стрелять и оборачиваются. Оба беззвучно бросаются за железобетонную глыбу. Я, Краков, Лорд и Бульдозер повторяем их маневр. Облепленное землей щупальце описывает дугу и устремляется к нам. Острый конец бьет по земле в метре от меня. Снова рывок. В последний момент я замечаю, что траектория движения щупальца совпадает с моей. Пытаюсь отпрыгнуть и получаю мощный удар по спине. Кувыркаясь в воздухе, вижу удивленное лицо Малыша, Кракова с Лордом, прыгающих под защиту блока, Бульдозера, перезаряжающего „Калашников“, небо, землю, снова небо и вдруг, совершенно неожиданно для себя, с хрустом приземляюсь на спину. Дыхание сбито. На фоне неба появляется безобразный силуэт щупальца. В лицо сыплется земля. Придется шевелиться. Прыжок. Щупальце врубается в гравий где-то сзади -слева. На пути еще один железобетонный блок, достаточно большой, чтобы я мог за ним схорониться. Ныряю под блок. Страшный удар… Железобетон выдержал. В землю вонзается обломок арматуры. Сыплются камни… Тишина… Выглядываю из-за камня: все остальные сидят под второй большой глыбой. Заметив меня целым и относительно невредимым, отображают на лицах радость. В пяти метрах на земле поблескивают мои „Калашников“ и рюкзак. Щупальце застыло в небе, будто принюхивается. До вещей мне не добраться. Но и убежать нет никакой возможности.
Спасение пришло оттуда, откуда его ждали меньше всего. На гребне холма появились псы. Щупальце дергается в их сторону и с хрустом опускается на первую пятерку животных. Синхронно с этим я бросаюсь к своим пожиткам и, схватив их в охапку, прыгаю за камень. Снова удар. Блок выдерживает. Снова сыплются камни, но я уже в относительной безопасности. Щупальце метнулось в сторону псов. Поднимает одного из них в воздух… Но развязки я не увидел, так как был занят рюкзаком.
— Ага, вот вы где!
Из рюкзака появляется то, что я искал: ручные гранаты.
Чудовище снова бросается к псам. Кольца долой, высовываюсь из-за камня и швыряю сразу две к основанию щупальца. Они приземляется на краю провала. Несколько секунд балансируют и проваливаются вниз. Припадаю к земле. Толчок. Земля уходит из-под ног. Взрыв. Фонтан земли и камней вперемешку с тем, что несколько секунд назад было жутким монстром. В землю втыкается осколок панциря, потом еще один. На меня низверглось целое море зеленой крови. В повисшей тишине исковерканные остатки щупальца с хрустом рухнули на землю.
С видом победителя выбираюсь из-за камня, правда, виду победителя мешают куски панциря и ошметки тканей, облепившие меня, а также то, что я с ног до головы измазан зеленой кровью. Остальные выглядят не намного лучше. Хотя Лорд, даже полностью облепленный всякой гадостью, все равно выглядит как памятник… как облепленный гадостью памятник.
— Кости целы?! Жив — здоров?!
— Вроде целы. Жив, но не то, чтобы здоров!
— В баню-то только на прошлой неделе ходил!!
(Дружный хохот)
— Снова придется идти!
— Чур, я с тобой за компанию!
— Вы мне спинку не потрете?!
(Снова дружный хохот)
Начали чиститься. Все приняли более — менее божеский вид и стали похожи на людей, если сильно не присматриваться.
Позаботиться о телах членов спасательной экспедиции. Вот где она погибла. Ну что ж, одним вопросом меньше.
Короткий привал и опять в путь. Выйдем из „Сундука“, а там уже и „Черная топь“. Ну, пошли. Бетон под ногами. Разрушенные железобетонные конструкции вокруг.
Резкий удар по барабанным перепонкам. Я оглох. Все как в тумане. В вате. Не шевельнуться. Откуда-то справа серая волна земли и камней, бетонных обломков. Разогнавшимися до огромной скорости острыми камнями, как ножом, Бульдозеру срезало половину рюкзака. Лорд перелетает через ржавый остов машины. Рикошеты, фонтаны искр, земли и каменной крошки вокруг. Медленно, медленно поворачиваю голову вправо. Через кучу камней, обильно дымя, переваливается армейский бронетранспортер. Несколько солдат сидят на броне и, суда по вспышкам, обстреливают нас из автоматов. Гильзы как искры вспыхивают на солнце. Видать услышали стрельбу и решили присоединиться.
— То понос, то золотуха!! Передохнуть уже некогда! — Сохатый пускает гранату по броневику. Секундой позже один из солдат стреляет из подствольного гранатомета. Оба заряда устремляются к своим целям. Граната Сохатого попадает в стену слева от машины. Взрывная волна снимает солдат с брони. Вторая граната летит в мою сторону. Не слышу взрыва. Удар. Во второй раз за день я взлетаю. Вижу небо. Вижу землю. Темноту…
Глава 3.
…Петли не выдержали, и огромная металлическая дверь, c оглуши-
тельным грохотом рухнула на пол. На секунду повисла тишина. Послы-
шались шорохи, и в облаке, еще не осевшей пыли, показалось множес-
тво низких белых силуэтов. Они рванулись вперед. Захлебываясь,
застучал „Калашников“. Свинцовый ураган выкашивал нападавших ряда-
ми, но их количество не уменьшалось. Слева громко бухал „Форт“ Малыша. Воздух наполнился осколками кирпича, пылью, кусками стекла и дерева. Пули доставали псов на бегу и, гася инерцию, отбрасывали назад. Через тела погибших сородичей лезли все новые и новые твари…
Близкий рев двигателя. Просыпаюсь. Меня куда-то везут. Нещадно трясет. Будто на квадратных колесах. Тяжелый запах бензина.
Все тело болит. Открыть глаза — невыполнимая задача. Придется проводить медосмотр вслепую. Ноги вроде на месте, руки тоже. Все остальное кажется в порядке. Придется открывать глаза. Не намного лучше. Полумрак. Схватился за что-то металлическое. Пытаюсь встать и со всей силы прикладываюсь головой об низкий потолок. Громко чертыхаюсь.
— Ааа, вот и проснулся наш инвалид! — голос Малыша.
— Ну, как себя чувствуем?! — это уже Бульдозер.
— Не орите, из-за вас двигателя не слышно! — Лорд.
Лязг металла. Ослепительная щель в потолке. Пятно света. Кто-то открыл люк. Глаза привыкают к освещению. Начал осматриваться. Сидим внутри экспроприированного БТРа. Даже не хочу думать о том, что стало с его предыдущими пассажирами. На ощупь пробираюсь к люку. Слава богу, свежий воздух. Враскоряку вылезаю на броню — трясет безбожно. За что бы ухватиться? Вцепляюсь мертвой хваткой в ближайший поручень. Сохатый уже устроился наверху и зорко всматривается в дорогу.
Серое небо, закрытое свинцовыми тучами. Справа и слева зеленое поле с редкими деревьями да редкими черными остовами ферм. Тяжелое облако пыли позади и „Яма“ впереди.
Миновали насквозь проржавевшие железнодорожные пути. Навечно замерший в вертикальном положении, когда-то полосатый шлагбаум. Полуразрушенный дом. Скелет, когда-то сошедшего с рельс, товарного вагона.
Снова поля.
Мимо пронеслась ржавая металлическая пластина на столбе, из тех, на которых пишут названия городов. „Бел—— — 5км“. Стоп. Свешиваюсь вниз.
— Лорд, ос… — глубокая колдобина на дороге. Мое тело отделилось от машины, но хватки не разжимаю. Приземление. Язык прикусил. Чуть вниз не свалился.
— Лорд, притормози и сдай назад!
Задним ходом возвращаемся к столбу. „Бело-ор-к — 5км“. Остальное скрывается под ржавчиной.
— Какой, к черту, „Бело-ор-к — 5км“? На карте все чисто. Это какая-то ошибка.
— Лорд, тормози!!
Все выбрались на броню. Там же расстелили и карту.
— Вот, мы здесь, вот „Топь“, вот „Яма“.
— А, что же тогда это? — Малыш махнул рукой на знак.
— Это — „Бело-ор-к“.
— Вопрос был риторический.
— Это или ошибка, или шутка, или…
— Или что?
— Или черт знает что.
— Может какая-то ошибка?
— Че мы разводим болтологию? Поехали, проверим, все равно по пути.
Сохатый впивается глазами в дорогу. Снова вытряхивание души на колдобинах. По краям появляется рощица. Из-за поворота выплывает бетонная стелла с комбайнами, рабочими и колхозницами, указывающими куда-то. У одной колхозницы отсутствует голова.
„Добро пожаловать в Белогорс-- — последняя буква отсутствует. Под стеллой стоит ржавый кузов „Нивы“.
Лорд замедляет ход. Мы с Сохатым спускаемся на землю.
— Оружие наизготовку. Удвоить бдительность.
Спать хочется. На секунду закрываю глаза. Чувствую, как броневик резко тормозит. Открываю глаза.
— Что за…?
Мы стоим посредине широкой городской улицы. Город, по-видимому, необитаем. На улицу смотрят пустые черные окна. Почти во всех отсутствуют стекла. Повсюду кучи мусора. Какие-то бревна, ржавые листы железа, битое стекло. Посреди проезжей части стоит насквозь проржавевший трамвай. Все стекла в нем отсутствуют, двери распахнуты. Дуга направлена в свинцовое небо, оборванные провода висят поблизости на ржавых столбах. В бок трамвая уткнулся черный от ржавчины, гнутый остов, некогда бывший легковым автомобилем.
— Черт, мне это одному кажется, или мы все повернулись? — эхо повторило реплику Малыша. Он выбрался из трюма.
— Таак, все выгружаемся на воздух! — Лорд открыл люки, и Бульдозер с Краковым спрыгнули на потрескавшийся асфальт.
— Хорошо, двигаемся цепью. Машина в пяти метрах впереди. Лорд, за руль. Малыш, на башню и приготовь пулемет.
— Сэр, йэс, сэр!!
Все сняли оружие с предохранителей.
— Осторожно, пошли.
Двинулись. Бронетранспортер взревел и, выпустив в небо столб дыма, пошел вперед. Аккуратно крадемся. Шаг, шаг, шаг. Шум двигателя рвет тишину. Со всех сторон смотрят черные провалы окон. Ощущение не из приятных. Шум двигателя. Малыш приник к пулемету. Колеса наматывают метры. Хрустят обломки кирпича, бетон, стекло.
Вечереет. Лорд включил фары. Тут же все предметы отбросили длинные кривые тени.
Обшарпанные стены домов. Обшарпанные стены квартир. Ободранные обои, ломанная мебель. Из подворотен веет затхлостью, страхом, смертью…
Стоп, что это? Музыка. Какая, на фиг, музыка? По-моему я уже тронулся. Надо завязывать с походами в зону. Хотя… другие тоже начинают крутить головами, прислушиваются.
— Боюсь показаться неадекватным, но еще кто-нибудь слышит музыку?
— Ты не одинок в своей неадекватности. Нужна тишина.
Краков дал знак Лорду заглушить двигатель. В тишине музыка зазвучала четче. Кажется какой-то советский марш. Определить сторону, откуда звучит, оказалось легко. Прямо по курсу. Во всех остальных направлениях тишина была почти осязаема. Казалось, ее можно было брать руками и класть в карман.
— Пошли, только осторожно.
Снова рев двигателя. Копоть в небо.
В перспективе улицы из тьмы выступил силуэт человека. Судя по всему, источник музыки был именно здесь. Но как только мы приблизились, наступила тишина.
— Черт, у него автомат.
Краков передернул затвор.
— Таак, начинается. Эй ты, брось оружие и назови себя!!
Никакой реакции. Молчание.
Лорд сфокусировал прожектора на одиноко стоящей фигуре.
— На нем военная форма. Лица не видно.
Ближе, еще ближе. Стоит спокойно. „Калашников“ в расслабленных руках. Ближе. Лица не разобрать. Ближе. Подходим почти вплотную. Из темноты выступает лицо.
— Да это же…
— Мать моя, это же Глушко…
— …По кличке Сохатый.
— Вот те, бабушка, и юрьев день.
— Ладно, хватит. Капитан, вы меня слышите?
— Д-да. — детское выражение лица, без эмоций.
— Вы можете сказать, что здесь произошло?
— А что произошло? — искреннее удивление.
— Он неадекватен.
— Совсем подвинулся.
— Да, кто-нибудь, отведите его в машину. — Глушко без сопротивления пошел за Бульдозером.
— У нас пополнение. Еще одним подвинувшимся больше.
— Все, привал. Хватит на сегодня подвигов.
У борта БТРа, в окружении ржавых машин, развели костер. Хреново, знаете-ли, спать посреди мертвой улицы в уже давно мертвом городе — призраке.
***
Все утро Краков промучался с Глушко. Удалив всех из трюма бронетранспортера, он истязал капитана вопросами, пока не понял, что это бесполезно. Глушко ничего не знал, даже как его зовут. На вопросы отвечал односложно и невпопад.
Судя по карте, здесь давно должна была быть „Топь“. Но идти по твердой, хоть и разбитой, дороге было приятнее, чем пробираться через непролазную жижу.
Было решено продолжить путь к „Яме“. Рев двигателя, копоть в небо, хруст кирпича, пустые окна, злые подворотни, злой город. Весь день без изменений. Шаг, шаг, шаг.
Внезапно машина резко затормозила.
— Все к машине!
Люки распахнуты. На подножке, свесив ноги, с закрытыми глазами сидит Глушко и что-то бормочет. Перед ним с растерянным видом стоят Лорд и Малыш.
— Что стряслось?!
— Смотри сам.
Глушко что-то очень быстро говорит, но что, не разобрать. Краков решил брать ситуацию в свои руки.
— Капитан?!
— …(бормотание)
— Глушко, вы меня слышите?!
— ДА!!
— Что за…?!
На лице капитана расплывается широкая улыбка.
— ДА, я вас хорошо слышу! — проговорил он незнакомым голосом.
— Черт! — все, не сговариваясь, отступили на шаг.
Улыбка Глушко стала еще шире. Еще. Человек так не может.
Все будто замерзли. Я весь закостенел и не мог пошевелиться.
Глушко начал меняться. Да это был и не Глушко вовсе.
— Да это же… доктор, как, блин, его… Хирхин?
— Кирхин, врач первой экспедиции.
Но это был уже и не Кирхин. Это было уже новое лицо. Перед нами прошли все лица, которые мы видели на фотографиях членов первой группы.
Нечто уже не улыбалось. Оно смеялось. Черты его лица начали утончаться, щеки ввалились. Оно открыло глаза… У него нет глаз! Вместо глаз бездонная пустота. Оглушительный хохот. Зубы. Длинные, треугольные, острые. Ужасная маска захлебывается хохотом, переходящим в бульканье.
С нас спало оцепенение. Сразу пять „Калашниковых“ синхронно ударили в существо. Бульканье перешло в хрипение. Нечто резко расширилось и… исчезло, оставив за собой темное облако. Облако тьмы. Влажной, липкой тьмы, которая начала распространяться во все стороны. Оно поглощает все вокруг…
Внезапно ноги потеряли точку опоры. Я погружаюсь.
Я КУДА-ТО ПОГРУЖАЮСЬ!
Вокруг поднялась ругань.
— Что происходит?!
— Я тону!
— Я тоже!!
— Сейчас, потерпите!
Шум закачиваемого под давлением воздуха. Это же Лорд, у которого всегда в ранце хранится надувная лодка.
Ничего не видно. Полная тьма. Чьи-то руки цепко хватают меня за шиворот и затаскивают в резиновую лодку.
— Где фонарь?!
— Куда подевался этот чертов фонарь?!
— Спокойно, вот он!
Тьму разорвал тонкий луч света. Выхватил лицо Сохатого, Лорда, Бульдозера, Малыша, помогающего Кракову забраться в лодку.
— Вот тебе бабушка и „Бело-ор-к“.
— Надеюсь, для вас не будет большим откровением, что это „Черная топь“?
— Где карта, посвети.
— Вот, если посчитать сколько мы прошли, то мы — здесь.
— Ладно, давай грести.
— Ты че, опух?!
— Не прав, исправлюсь.
***
Остров. Достаточно большой, чтобы на нем можно было разместить военную базу. Заросли то ли высокого кустарника, то ли низких деревьев.
Тяжелые щаги по мягкому мху. Тишина. Туман. Мох под ногами сменяется чем-то твердым.
Прогалина. Посреди поляны лежат опрокинутые палатки, вокруг разбросаны рюкзаки, оружие. Обнажив развороченные внутренности, лежит разбитая рация. На краю поляны чернеет люк около двух метров в диаметре, рядом с ним разбросаны сварочные инструменты. Множество стреляных гильз. Палатки во многих местах пробиты пулями. Пятна крови. Прочесываем весь остров. Каждый сантиметр. Под каждым кустом. Никаких следов людей, даже тел нет.
Краков тут же бросился раскладывать передатчик…
***
Тонкие лучи подствольных фонарей разрывают темноту. Чистые, бетонные стены. Пожарные щиты, противогазы на полках. Все советского производства. Все в полном порядке.
Видно люк, через который мы зашли, был чем-то вроде запасного выхода.
Метров через сорок под ногами захрустели гильзы. Фонари осветили заляпанные кровью, иссеченные пулями стены. Судя по всему, в панике стреляли во все стороны. Но тел не было. Пошли по кровавому следу. Указатели на стенах уведомили нас, что мы идем к Хранилищу.
Я уже потерял счет минутам и боковым ответвлениям, когда мы уперлись в приоткрытую дверь. Толстенная металлическая плита с запирающим механизмом, как на подводных лодках. Закрыться двери мешал „Калашников“, попавший в щель.
Видать в этой комнатушке прошла большая бойня. Все помещение от пола до потолка было залито кровью. Пол слоем покрывали гильзы. Щербатые стены. Куски цемента. Угол комнаты вообще отсутствовал. На его месте красовались куски арматуры. Судя по всему там сдетонировали гранаты. Даже дверь прогнулась.
Заляпанная кровью табличка на двери указывала, что за ней и есть Хранилище.
— Придется входить.
— Так кто-то должен остаться здесь.
— Бульдозер, этот пост и ты, не можете жить друг без друга.
— Все пошли. Если что, зови.
— Ты читаешь мои мысли, уже можно звать?
— Не волнуйся. Успеешь.
— Хватит разговоров. Пошли.
— Ну ладно, бди.
— Уже начал.
Дверь с трудом, но поддалась. Тажеленная штука. Погнутый „Калашников“ упал на пол. Входим с опаской.
Пост охраны, решетки. Все опечатано. На стенах плакаты с красноармейцами. Дверь в конце помещения тоже опечатана. Заперта. Пришлось взламывать.
Большая комната. Чисто выбеленные стены. Фонари выхватывают из темноты белые шкафы. Все заперты. За стеклянными стенами угадываются то ли скафандры, то ли костюмы химзащиты. Большое окно в другое помещение. Световые разводы на стекле. Первое, что бросается в глаза — толщина стекла.
За стеклом длинные стеллажи. На них штабелями уложены прозрачные, стеклянные цилиндры. Или пустые или наполненные бесцветным содержимым.
— А это что такое?
— Цилиндры какие-то.
— Я вам скажу, какие… — звук взводимого курка.
Резкий разворот. У двери стоит Краков с ПМом в вытянутой руке. Немая сцена. На его лице расплывается широкая улыбка.
— Разожмите, пожалуйста, руки, чтобы я услышал, как ваши автоматы упадут на пол. Хорошо, оттолкните их ногой к стене. Прекрасно, а теперь, отойдите к той стене, Сохатый, тебе что, особое приглашение нужно? Малыш, не смотри на меня так, а то дырку просмотришь.
— Эй, ребята, там какие-то космонавты шастают!
Краков резко дернулся и два раза выстрелил по вбежавшему Бульдозеру. Мы чуть не оглохли. Краков снова молниеносно повернулся к нам. Но и этого момента было достаточно. Сохатый молча бросился на Кракова. Вдруг он резко остановился и начал оседать на пол. В дверях стоял человек в похожем на скафандр костюме химзащиты. В руках, направив на нас, он держал штурмовое ружье странной конструкции. За его спиной замерли еще два таких же космонавта.
— Желательно не повторять подобные фокусы.
— Спасибо, товарищ Краков, — космонавт повернулся к предателю — Дальше мы сами.
Вдруг включился свет. К командиру подскочил подчиненный и доложил — Мы добрались до подстанции, питание восстановлено!
— Я уже вижу.
Под прицелами странных ружей нас повели к выходу. Попытавшегося было рыпнуться Малыша, грубо ткнули стволом под ребра, и он успокоился.
— А что делать с этими? — космонавт указал на два неподвижных тела.
— Ну, топите их где-нибудь. Мы что, даром, что на острове?
Вот и конец нашему путешествию.
Нас вывели на воздух. Здесь уже наступила ночь. Ну, ни фига себе, наладили инфраструктуру! Давешний остров преобразился. Не было никаких кустов. За пару часов посередине поляны выросла небольшая мобильная лаборатория. Через полупрозрачные стены были видны люди в костюмах химзащиты. В отдалении медленно вращал винтами „Ми-8“. Около него прохаживались люди с такими же странными винтовками. Все это дело ярко освещали установленные на мачтах прожектора.
Глава захватившего нас отряда вместе с Краковым направились к лаборатории. Им на встречу из-под прозрачного зановеса, на ходу снимая защитный капюшон, вынырнул человек в таком же костюме.
— Цилиндры на месте, капитан?
— Так точно, в целости и сохранности.
— Ну спасибо вам, помогли. — он повернулся к Кракову.
— Всегда рад, Сергей Александрович
— Ну-ну. Если цилиндры на месте, то зачем же терять время? — он обратился к спецназовцу — Капитан.
— Да — офицер вытянулся.
— Возьмите своих бойцов и перенесите цилиндры в вертолет.
— Слушаюсь.
— Ах да, один оставьте в хранилище. — он посмотрел на нас — Надо же испытать наше приобретение. Товарищ Краков идите с ними.
Капитан указал на нас — А этих куда?
— Запереть в одной из комнат. Выставить охрану.
— Слушаюсь. Пошел! — нас снова повели вниз.
Несколько похожих на космонавтов бойцов скрылись в колодце.
***
Шаг, шаг, шаг. Полумрак. Хочется спать, но безостановочные шаги за стеной мешают.
Впервые за несколько часов Лорд нарушает тишину.
— Знаете, что у них за оружие?
— Черт его знает. Дай догадаюсь, марсианское?
— Отнюдь, бельгийское. ФН две тысячи. Я такой видел только на картинках.
— Вот, радуйся, на небесах будет, о чем вспомнить.
Вдруг шаги стихли. Слава богу. Вздремну.
— Эй — тихий вскрик. Вдруг оглушительная очередь и крик. Дверь прошивают несколько пуль. Тонкие полоски света протянулись к стене.
Малыш резко вскочил. Я дернулся так, что приложился головой об бетонную стену.
За дверью послышалась какая-то возня. Малыш осторожно подкрался к двери. Как только я увидел его лицо, я мигом вскочил и подошел к нему. На месте замка красовалась сквозная дырка с неровными краями. Тихо подошел Лорд.
***
Внезапно прозвучавшая автоматическая очередь заставила вздрогнуть командира спецназа.
— Капитан, возьмите три человека и проверьте.
— Слушаюсь. Ты, ты и ты, за мной! Быстро!
***
За дверью по-прежнему слышалась какая-то возня. У Малыша кончилось терпение и он слегка надавил на дверь. Послышался щелчок, и дверь приоткрылась. В нос ударил какой-то отвратительный запах. Мы тихо вышли в коридор. Перед нашим взором предстала такая картина: у стены, уронив голову на грудь, полусидит, полулежит боец в белом защитном костюме поверх военной формы. С лица на костюм капает кровь. Над ним, спиной к нам, возвышается неизвестное нам, человекоподобное существо. Худое, жилистое тело, длинные руки с длинными, тонкими пальцами и непропорционально большая голова, обрамленная черными, грязными волосами. У наших ног демонстративно лежит ФН.
Малыш мигом схватил его и направил на существо. Недочеловек резко развернулся к нам. Высокий лоб, еле заметные нос и рот и огромные, мерцающие желтым цветом глаза. Гипнотический взгляд.
— Назад! — Малыш, пятясь, выпустил несколько пуль по существу. Никакого видимого эффекта. Мы ускорили шаг.
— Не смотрите ему в глаза!
Тут, не подававший признаков жизни охранник зашевелился. Неуклюже встал и, заливая пол кровью, направился к нам.
Бежать! Бежать без оглядки, только подальше отсюда. В коридоре послышались беспорядочные шаги. Мы замерли. Клещи. С одной стороны какой-то кровожадный дистрофик вместе с экс-охранником, с другой толпа разъяренного спецназа. Пост охраны! Сюда.
Мы затаили дыхание. С одного конца коридора появились четыре бойца с ФНами. Из противоположного конца медленно ковылял монстр и бывший охранник. Спецназовцы замерли, направив оружие на приближающуюся парочку. Вдруг первый боец, вскрикнув, рухнул на пол. Остальные синхронно открыли огонь. Со звоном посыпались гильзы. Полетели куски цемента.
Бывший охранник, получая пулю за пулей, лишь вздрагивал, но не останавливался. По его форме начали расплываться темные пятна.
Под возмущенные крики из рации, лежавший на полу солдат, пошевелился и начал подниматься.
Мы решили не досматривать действо до конца и покинули свое укрытие. Лорд немного задержался. Приложив заднего бойца локтем, он выхватил из ослабевших рук ФН и бросился за нами. Сзади затихли выстрелы.
Бег по коридору. Мне оружия не досталось, поэтому бегу последним.
Из-за поворота появляется отделение спецназа. Лорд с Малышом, не останавливаясь, открывают огонь. Бойцы как кегли катятся на пол. Один из них в падении дает очередь в пол, в стену, в потолок. Лопается лампочка. От потолка, обнажив арматуру, отваливается здоровый кусок цемента и с грохотом разбивается об пол.
Под ногами хрустит стекло и цементная крошка. На бегу, Малыш наклоняется и выхватывает у одного из поверженных бойцов две обоймы. Лорд повторяет его маневр, но уже в отношении гранат. Наконе |
